Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Вернуть ребенка в детский дом». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Другой достаточно распространенный «сценарий» возврата: у приемных родителей есть кровные маленькие дети, а когда в семью попадает еще и приемный ребенок (психологически травмированный, с депривацией), то он начинает забирать у мамы и папы очень много ресурсов – сил, времени… Родители понимают, сколь много они лишают своего малыша в угоду приемному.
В семье Ирины воспитывалась дочь, но они с мужем хотели второго ребенка. Супруг по медицинским показаниям больше не мог иметь детей, пара решилась на усыновление. Страха не было, ведь Ирина работала волонтером и имела опыт общения с отказниками.
В августе 2007 года мы взяли из дома малютки годовалого Мишу. Первым шоком для меня стала попытка его укачать. Ничего не вышло, он укачивал себя сам: скрещивал ноги, клал два пальца в рот и качался из стороны в сторону. Уже потом я поняла, что первый год жизни Миши в приюте стал потерянным: у ребенка не сформировалась привязанность. Детям в доме малютки постоянно меняют нянечек, чтобы не привыкали.
Содержание:
Мы были студентами, хотели большую семью и думали, что нашей любви, энергии хватит на всех. Муж общительный, эмоциональный, и я такая же, мы были «зажигалки» и любили весь мир. Потом я поняла, что муж не осознавал, на что соглашался, и вообще сам был инфантильным ребенком. Но на тот момент я готова была тянуть все одна.
Год я ездила по больницам, вышла на работу, путешествовала, достроила дом и поняла, что в нем не хватает ребенка.
За короткое время жизни в новой семье белокурый голубоглазый мальчик успел перебить почти всех животных в доме. На счету восьмилетнего Славика — убийство 13 кошек и собак. Узнав об этом, приемные родители стали всерьез опасаться за жизнь своего старшего ребенка, психику которого искалечила родная мать-алкоголичка.
Они не ожидают, что ребёнок начнет закатывать истерики – будет скучать по друзьям, знакомым местам и запахам. Не готовы к тому, что во время переходного возраста подросток станет непослушным, что у него появятся личные интересы, новые знакомства. Этот период всегда и у всех проходит сложно, просто родные родители не имеют возможности списать все на «дурную генетику».
После девяти лет жизни в семье Миша вернулся в детский дом. Спустя полтора года юридически он все ещё является сыном Ирины. Женщина считает, что ребенок до сих пор не понял, что произошло, он иногда звонит ей и просит что-нибудь ему купить.
Мы подобрали для вас самые важные запросы
Она брала мою косметику, вещи и почему-то стала на нас смотреть странно, исподлобья. Как звереныш. В то же время, когда незнакомый человек, кто-то из старых друзей, узнавал, что мы взяли из детского дома ребенка, говорил, что мы святые, что так они не могли бы, что… А я слушала их, мне было стыдно, меня распирали противоречивые чувства: с одной стороны — взяли, да. С другой….
Говорил воспитателям, что мы его не кормим. Когда ему было семь, он сказал моей старшей дочери, что лучше бы она не родилась. А когда мы в наказание запретили ему смотреть мультики, пообещал нас зарезать.
С фотографии на нее смотрела девочка с покарябанным носом, тусклыми, как солома, волосами, которой никто не дал бы шести лет. Но это была она, Александра (имя изменено. — Е.С.). Потом Татьяне прислали видео, и в сердце сразу что-то отозвалось. Она поняла, что больше искать не будет, потому что нашла.
Тогда, на остановке, и начался многомесячный кошмар в их семье: Глеб обижал детей и домашних питомцев — кошку и собачку, вызывающе грубо и неприлично себя вел, угрожал Наталье самоубийством.
Я спорила с ними, говоря, что взять сироту — все равно, что построить храм. Меня это не остановило, хотелось спасти всех и дать всем любовь.
В казенном доме она воспитывалась с рождения. Ее маму, ученицу коррекционной школы, изнасиловали в 14 лет, через 9 месяцев родилась Саша. Новорожденную девочку оставили в роддоме. Забрать ту девочку они все равно не смогли. Нашлись дальние родственники в другом городе, которые оформили опеку. А Татьяна пошла в школу приемных родителей и стала собирать необходимые документы. Было ощущение, будто ее кто-то вел. Куда ни пойдет, все сразу получалось. Трудности начались потом. Вдруг выяснилось, что найти «своего» ребенка не так-то просто.
Закончил военную кафедру, офицер. Все дороги перед ним были открыты. Он устроился работать на ЗиК (завод имени Калинина) инженером. Когда он первый раз попробовал, мы не знаем. Это были 90-е годы, засилье наркотиков в городе.
В Карелии 9-летняя девочка скончалась после ДТП
На электронную почту пришло фото: восьмилетний мальчуган, пронзительный взгляд, забавно торчащие уши, светлые стриженые волосы.
Марина сидит в кабинете психолога и пьет зеленый чай. Марина любит кофе, даже если растворимый, даже если с молоком — когда тебе пятнадцать, взрослая атрибутика важна. Но настоящая Маринина взрослость в том, что кофе она пить даже не пробует: знает, что от него будет болеть живот. Марина откусывает печенье, прикрывая рукой рот.
Сегодня ей было бы 25 лет, — говорит Татьяна. — Мне даже пришлось поменять профессию педагога, потому что я не смогла больше работать с детьми. Получила диплом экономиста.
Марина сидит в кабинете психолога и пьет зеленый чай. Марина любит кофе, даже если растворимый, даже если с молоком — когда тебе пятнадцать, взрослая атрибутика важна. Но настоящая Маринина взрослость в том, что кофе она пить даже не пробует: знает, что от него будет болеть живот. Марина откусывает печенье, прикрывая рукой рот.
Сегодня ей было бы 25 лет, — говорит Татьяна. — Мне даже пришлось поменять профессию педагога, потому что я не смогла больше работать с детьми. Получила диплом экономиста.
В глазах большинства приемный родитель, вернувший ребенка в детский дом, выглядит подлецом и предателем. Оно и понятно, взрослый человек должен нести ответственность за свои поступки до конца. Но всегда ли ситуация настолько однозначна? Этот материал – исповедь матери, четыре года воспитывавшей приемную девочку. Четыре года мучений, терзаний, унижений. И в финале – поражение.
В Новосибирске в начале 2013 года в приёмных семьях воспитывалось 359 детей, под опекой находился 2691 ребенок. Число ребят, содержащихся в детских домах, ежегодно сокращается. Так, например, в период с января по июнь 2013 года семьи обрели двадцать ребятишек. При детдомах организованы курсы для будущих родителей.
Это делается для того, чтобы не доводить непонимание, нередко возникающее между отцами и детьми, до скандала, разрыва. Намного проще предотвратить конфликт, чем потом его расхлёбывать».
Я читала, что не надо усыновлять, если умер свой ребенок. Я с этим не согласна. Сразу, конечно, идти не надо, необходимо выждать время. Это очень тяжело, первое время ты просто воешь, когда у тебя родного отняли, живешь на кладбище. Но все же у меня была пауза длиной в год. И если подойти к этому обдуманно, почему нет?
Вовзращение в детдом для ребенка — настоящая трагедия, которая воспринимается как повторное предательство.
Не давал Бог детей. Подруга, детский реабилитолог, отговаривала от ЭКО, говорила, что не хотела бы еще и с нашим «пробирочным» возиться. Здоровых их рождается не очень много. И мы решились взять девочку — маленького светлого ангела Анечку из дома ребенка. Деточке было год и восемь. Тихая, спокойная: куда поставишь, там и стоит, что дашь, то и ест.
14 детей ежедневно возвращаются в детские дома из приемных семей
Ее Аня любила, как нам казалось, больше всех. Почти всегда сидела на маминой кровати и что-то бормотала, а потом и заговорила. «Баба» — было ее первое слово. Время летело быстро, дочка ожила — оказалось, что характер у нее еще тот. «Нет, не хочу, не надену»… В школу идти она, конечно, тоже не хотела. Но в первый класс, куда деваться, пошла. Принято считать, что девушкам тяжелой атлетикой заниматься нельзя, объясняет Марина, но «если по уму», то очень даже можно. Она рассказывает про смешную собачку Жульку, которая любит спать у нее на кровати.
В комнате, где мы разговариваем, стоит большое электронное фортепьяно. Рядом на шкафу — баян. Это инструменты 15-летнего Димы, приемного сына наших героев. У них хорошая, благополучная семья. Ирина — специалист «Водоканала», муж Владислав — механик, работает в одном из госучреждений Екатеринбурга.
А через какое-то время позвонил Васин друг и рассказал, что эта женщина недавно лечилась от наркотиков, что у нее судимости. Мы начали разговаривать с сыном. Он: я ее люблю, не могу расстаться. Но я убеждала, говорила: если человек на наркоте, то меняется все. Совесть выжжена, душа потеряна. Да, она попала в беду и затянула тебя.
Читать — о детях в беде — всегда сложно! Читать о детях-сиротах в беде — вообще тяжело!!! Здесь описана нынешняя жизнь одной девочки, которая совершила ОДИН необдуманный поступок (не преступление, даже не — проступок!)…
Такие дети нередко провоцируют конфликт, чтобы довести ситуацию до конца, вернуться в детский дом и уже ничего не бояться.
Когда Миша вернулся домой, я в состоянии аффекта пару раз его шлепнула и толкнула так, что у него произошел подкапсульный разрыв селезенки. Вызвали «скорую». Слава богу, операция не понадобилась. Я испугалась и поняла, что надо отказаться от ребенка. Вдруг я бы снова сорвалась? Не хочу садиться в тюрьму, мне еще старшую дочь поднимать.
Иногда усыновители смотрят на все сквозь розовые очки и очень разочаровываются, когда, например, девочка, которая так мило улыбалась на фотографии, вдруг начинает показывать характер. Некоторые изначально считают, что их ребенок будет благодарен за то, что его спасли из детского дома, будет стараться учиться на «четверки» и «пятерки», вести себя «хорошо» и всячески соответствовать правилам семьи.
Почему детей возвращают обратно в детдом
И которого поэтому не выбирают, а отправляют подальше, к простынкам со штампом и койкам в ряд. — Они не смогли и меня не взяли».
По счастливой случайности ближайший набор стартовал в школе на базе детского дома в моем районе. Через час я уже была у них с документами для зачисления в группу. Спустя несколько недель началось обучение. Дважды в неделю мы группой из 10 человек приходили на занятия с психологом. На самом деле это очень полезная практика, где ты можешь узнать много нового по вопросу воспитания детей.
Я спрашиваю Наталью про жалость к Глебу. Про то, что она тогда к нему чувствовала. По какой еще причине можно добровольно решиться на воспитание ребенка, который ни на миллиметр не подпускает к себе, демонстрирует ненависть и жестокость к окружающим?
Список был пугающим: заключение из поликлиники, диспансеры, справки о доходах всех членов семьи, жилищно-бытовые условия и еще много-много всего.
С юридической точки зрения фактический возврат часто может не считаться возвратом. Например, когда ребенка берут на гостевой режим с намерением в дальнейшем оформить опеку или усыновление, а потом, столкнувшись с первыми трудностями, отказываются.
И наоборот, когда оформляют возврат, хотя ребенок фактически не жил в семье, а, к примеру, находился в другом регионе на лечении под временной опекой воспитательницы или волонтера. Сложно учесть и случаи, когда опеку по каким-то причинам переоформляют в пределах одной семьи – формально это возврат, на деле ребенок остается в семье. Свести все эти ситуации в какую-то единую статистику невозможно.
Правда, муж со мной фактически не жил все эти пять лет, я поднимала ребенка одна. Он был в длительных командировках и зарабатывал деньги, дома почти не бывал. Вероятно, ему было тяжело перенести болезнь сына. Когда мы лежали в больнице, я видела, как приходят другие мужья и сопереживают, а он не смог принять эту ситуацию. Любил, но на расстоянии.
Конечно же, мы «выловили» кроху, но муж был в ярости и решение вынес однозначное: во-первых, Аня слишком мала для таких обязанностей, во-вторых, дочь надо показать детскому психологу. В результате мы ходили не только к детскому, но и к семейному психологу — органы опеки помогли. И все вроде стало вставать на свои места: Владюша рос озорным, ему нравилось беситься с сестрой.
Кровных родителей ненавидит и в первые недели в доме Натальи постоянно грозился с ними расправиться. Теперь — просто пресекает все разговоры о них, не хочет вспоминать.
Потенциальные иностранные усыновители, в надежде на благосклонность руководства, полностью покрывали нужды дома ребенка. Там я познакомилась с годовалым карапузом Митей. Мальчик был похож на библейского херувима: голубые глаза, пшеничные кудри. У Мити были серьезные проблемы со здоровьем и его готовили на усыновление за океан. А еще он не смеялся. Совсем. Потому что годами Марина думала, что виновата как раз она. Что недостаточно спокойна, хороша и удобна, чтобы оказаться в семье. А откровенно об этом с кем-то разговаривать… «Так, чтобы все знали, что я чувствую, — это не мое!» — говорит Марина.